1981
5
Он ушёл в 43 года. И осталось после него безумно мало — пара десятков фильмов: "Тайна двух океанов", "Три толстяка», "Белое солнце пустыни", "Республика ШКИД". Да и в этих немногих фильмов роли порой приходилось сокращать. Сокращать из за болезни, последствие фронтового прошлого замечательного актёра Павла Луспекаева
В начале 1940-х годов Павел Луспекаев поступил в Луганское ремесленное училище. Но началась война. Училище эвакуировали в город Фрунзе. Вместе с ним эвакуировался 14-летний Павел. Но в 1943 году, в самый разгар Великой Отечественной войны, пятнадцатилетний юноша ушел добровольцем на фронт. Попав в партизанский отряд, Луспекаев неоднократно участвовал в боевых действиях в составе партизанской разведгруппы.
Однажды, находясь в разведке, он был вынужден несколько часов пролежать в снегу, в результате чего сильно обморозил ноги, и позже это привело к тому, что у актера в 26 лет развился атеросклероз сосудов ног.
Однажды, находясь в разведке, он был вынужден несколько часов пролежать в снегу, в результате чего сильно обморозил ноги, и позже это привело к тому, что у актера в 26 лет развился атеросклероз сосудов ног.
×
В одном из боёв получил тяжёлое ранение. Юный Павел был ранен разрывной пулей в локтевой сустав. В саратовском военном госпитале ему уже вкатили наркоз — ампутация казалась единственным способом сохранить Паше жизнь. Каким-то немыслимым усилием воли он выплыл из беспамятства и не позволил хирургу дотронуться до своей руки, пока тот не поклялся попробовать обойтись без ампутации. И ничего, зажила рана, даже следа на руке почти не осталось! "Ну и счастливчик ты, парень! Любит тебя удача!" — сказал изумленный врач тогда, в 1943 году
После выздоровления Луспекаев был направлен для дальнейшего прохождения службы в штаб партизанского движения 3-го Украинского фронта, в 1944 году был демобилизован из армии и переехал в Ворошиловград, где был зачислен в труппу Ворошиловградского драматического театра.
После выздоровления Луспекаев был направлен для дальнейшего прохождения службы в штаб партизанского движения 3-го Украинского фронта, в 1944 году был демобилизован из армии и переехал в Ворошиловград, где был зачислен в труппу Ворошиловградского драматического театра.
Фронтовое прошлое сказалось позднее. Луспекаеву было тридцать, когда на ногах появились незаживающие язвы.
— Газовая гангрена, — определил врач.
— Учитывая обстоятельства вашей юности — ничего удивительного! Придется ампутировать.
— Что, обе ноги?
— Обе.
— Друг, да нельзя мне этого! Ну сам подумай, кому к черту нужен безногий актер?
Нет, лучше уж сдохнуть!
— Хорошо. Давайте попробуем обойтись ампутацией пальцев правой ноги. Но учтите, риск большой!
Луспекаев только ухмыльнулся. Да что этот чистюля-хирург знает о риске! Павел верил в свою удачу...
Но на этот раз удача от него отвернулась… Через месяц после того, как Луспекаев остался без пальцев правой ноги, стало очевидно, что нужно ампутировать и пальцы левой. С тех пор актёра так и "резали по частям": третья операция лишила его стопы одной ноги, четвертая — стопы другой. Боли были нечеловеческие, и Луспекаеву выписали обезболивающий наркотик пантопон. Около года Павел жил в полубреду. "Мне противно что-то писать, в течение суток уколол 16 кубиков. Я погряз в этой мрази и хочу, чтобы быстрее наступил конец", — записал он в дневнике.
"В конце концов Паша, запертый болезнью в своей квартире, почувствовал, что постепенно превращается в наркомана". - Вспоминал Олег Басилашвили. - "А он не хотел умирать — он страстно желал вернуться в театр. Однажды, сидя на своём диване, уже после ампутации ступней, он сказал мне: "Знаешь, я иногда вижу, что стою на сцене. Занавес ещё закрыт. А там, по ту сторону, шуршит, шумит зрительный зал. И вот наконец последний звонок. Колечки на занавесе начинают расходиться, стукаясь друг о друга. Я чувствую это так ярко, словно всё происходит на самом деле. И я всё равно на неё вернусь!" И этими культяшками — без ступней — начал плясать по полу, демонстрируя мне и прежде всего себе, что ещё встанет на протезы и продолжит работу"
Именно жажда работы помогла ему преодолеть начинавшуюся наркотическую зависимость. Он понимал, что уколы снимают боль, но при этом разрушают его. И перестал колоться. Жена Луспекаева приносила с базара мешок семечек. Он сидел, сложив ноги по-турецки, на своём диване, грыз семечки, чтобы таким образом отвлечься и заглушить боль.
— Газовая гангрена, — определил врач.
— Учитывая обстоятельства вашей юности — ничего удивительного! Придется ампутировать.
— Что, обе ноги?
— Обе.
— Друг, да нельзя мне этого! Ну сам подумай, кому к черту нужен безногий актер?
Нет, лучше уж сдохнуть!
— Хорошо. Давайте попробуем обойтись ампутацией пальцев правой ноги. Но учтите, риск большой!
Луспекаев только ухмыльнулся. Да что этот чистюля-хирург знает о риске! Павел верил в свою удачу...
Но на этот раз удача от него отвернулась… Через месяц после того, как Луспекаев остался без пальцев правой ноги, стало очевидно, что нужно ампутировать и пальцы левой. С тех пор актёра так и "резали по частям": третья операция лишила его стопы одной ноги, четвертая — стопы другой. Боли были нечеловеческие, и Луспекаеву выписали обезболивающий наркотик пантопон. Около года Павел жил в полубреду. "Мне противно что-то писать, в течение суток уколол 16 кубиков. Я погряз в этой мрази и хочу, чтобы быстрее наступил конец", — записал он в дневнике.
"В конце концов Паша, запертый болезнью в своей квартире, почувствовал, что постепенно превращается в наркомана". - Вспоминал Олег Басилашвили. - "А он не хотел умирать — он страстно желал вернуться в театр. Однажды, сидя на своём диване, уже после ампутации ступней, он сказал мне: "Знаешь, я иногда вижу, что стою на сцене. Занавес ещё закрыт. А там, по ту сторону, шуршит, шумит зрительный зал. И вот наконец последний звонок. Колечки на занавесе начинают расходиться, стукаясь друг о друга. Я чувствую это так ярко, словно всё происходит на самом деле. И я всё равно на неё вернусь!" И этими культяшками — без ступней — начал плясать по полу, демонстрируя мне и прежде всего себе, что ещё встанет на протезы и продолжит работу"
Именно жажда работы помогла ему преодолеть начинавшуюся наркотическую зависимость. Он понимал, что уколы снимают боль, но при этом разрушают его. И перестал колоться. Жена Луспекаева приносила с базара мешок семечек. Он сидел, сложив ноги по-турецки, на своём диване, грыз семечки, чтобы таким образом отвлечься и заглушить боль.
Люди! Я боюсь даже верить, но через три часа будет трое суток, как я сделал последний укол. Муки адовы я прошел... Терплю! Через восемь часов будет четверо суток. Вымотало страшно, ничего не ем — ослаб, ужасно устал". Невероятно, но Луспекаев победил: "Самому не верится! Пантопончики – тю-тю! Будь они прокляты!" Другая радость: министр культуры Фурцева специально для Луспекаева выписала из Франции дорогущие протезы, и Луспекаев смог встать, а со временем — даже ходить. "Повезло тебе! С таким диагнозом, да на ноги встать!" - сказал врач...
Ссылки по теме:
- Пол Уокер помог купить обручальное кольцо ветерану иракской войны
- День памяти актёра Евгения Леонова
- Самые романтичные звездные пары советского кино
- 10 актеров, которые не боятся раздеваться в фильмах
- Прощальное письмо Алану Рикману от Дэниела Рэдклиффа
Новости партнёров
реклама
